Т. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ и прокуратуре г.Екатеринбурга о взыскании с них в возмещение причиненного ущерба 130000 рублей с индексацией на день вынесения решения. В обоснование иска Т. указал, что в связи с возбуждением уголовного дела в отношении его жены у него была изъята принадлежащая ему автомашина ГАЗ - 31029. После прекращения уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления автомобиль ему не вернули. В качестве соответчика суд привлек к участию в деле Генеральную прокуратуру РФ. Заочным решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 16.08.01г. иск Т. удовлетворен за счет средств Генеральной прокуратуры РФ, в иске к другим ответчикам отказано. В кассационном порядке дело не рассматривалось. Президиум Свердловского областного суда отменил заочное решение суда первой инстанции, указав следующее. Принимая данное решение, суд сослался на ст.ст.1069, 1071 ГК РФ, ст.158 БК РФ и указал, что вред причинен работниками прокуратуры г. Екатеринбурга, а за их действия отвечает казна РФ в лице Генеральной прокуратуры РФ. Виновность работников прокуратуры г.Екатеринбурга суд признал установленной, учитывая изъятие автомобиля у истца следователем этой прокуратуры, отсутствие доказательств передачи автомобиля на ответственное хранение АООТ РБ МТС "Свердловская" и наличие доказательств вины работников прокуратуры г.Екатеринбурга в утрате автомобиля (в причинении ущерба истцу). Однако суд не учел, что ответственность за вред, причиненный незаконными действиями прокуратуры, определяется правилами ст.1070 ГК РФ, а не ст.1069 ГК РФ. При этом ст.158 БК РФ не подлежит применению, если участником отношений является физическое лицо. Суд также не учел, что для вывода о виновности органов прокуратуры в утрате автомобиля истца суд был обязан распределить бремя доказывания этого обстоятельства между сторонами, обязать соответствующую сторону спора представить доказательства и только после этого решать вопрос о возможности принятия решения по делу. Суд этого не сделал. Надлежащих документов о передаче изъятого автомобиля и его дальнейшей судьбе суд не получил. Более того, суд вменил в вину прокуратуре г. Екатеринбурга как стороне спора непредставление доказательств этого обстоятельства, в то время как она юридическим лицом не является и в силу ст.29 -36 ГПК РСФСР не могла быть стороной в споре по делу (это же положение содержится и в ст.34-38 ГПК РФ). При этом суд не оценил надлежащим образом постановление о прекращении уголовного дела, которое вынесено следователем не городской, а областной прокуратуры, и в котором предписано передать Т. изъятый у него автомобиль. Прокуратура области к участию в деле не привлечена. Не установив надлежащим образом виновность органов прокуратуры в причинении ущерба утратой автомобиля истцу Т., суд не вправе был принимать решение об удовлетворении иска. (Определение Президиума Свердловского областного суда от 28 января 2004г., дело N 44-г-27)